Криминисцениум

- Простите, у вас не найдётся пары монет взаймы? Мне только на автобус. Я ехал на ограбление, но потерял кошелёк.

Прохожий неодобрительно уставился на Никки, и тот почувствовал как сердце проваливается в пятки. “Влип. Сейчас настучит”

- Нет, правда, мистер! Пожалуйста, назовите свой адрес, и сегодня же вечером я вам их верну, - зачастил он.

Взгляд мужчины, наконец, смягчился:

- Пойдём, подвезу. Мне как раз по пути.

Рассыпаясь в благодарностях, Никки устремился за своим спасителем. Покажись прохожему, что это попрошайничество или завуалированное вымогательство - до ближайшего полицейского сканера пара минут ходьбы. Состав преступления - вот он, в памяти, и любой судья за такое впаяет по полной.

- Я Эд, - сказал мужчина, когда они сели в машину, и помолчав спросил: - Что, совсем худо?

- Говорю же: потерял последнее.

Никки не взял бы на себя риск просить взаймы на улице, если бы здоровье позволяло добраться до места самостоятельно, однако перспектива два-три часа идти с астмой вдоль дороги пугала его куда больше.

- И что, ни друзей, ни родных, чтобы помочь?

- Сирота, - впервые за все время разговора солгал Никки.

- Бросал бы ты это дело, - покачал головой водитель. - Видно же, что уже до ручки дошёл.

Никки не ответил. Нет смысла объясняться перед первым встречным. Он бросал несколько раз, но больше, чем на пару месяцев, его не хватало.

- Приехали, - машина остановилась перед входом в городской криминисцениум. - Доброй охоты!

- Спасибо, Эд...



***



Перед входом в криминисцениум опять толпились и шумели какие-то люди. Никки уже почти прошёл мимо них, когда дорогу ему заступила дама в плаще... То есть уже не в плаще, а не то голая, не то в одном белье. Он привычно обогнул её, не всматриваясь и не вчитываясь в то, что там было на ней написано фосфоресцирующей краской.

Поняв, что эпатаж не удался, тётка извлекла откуда-то хлыст и принялась добросовестно себя бичевать с криками “Свободу!”, “Позор мясникам!” и прочими подобными. В толпе зааплодировали. Никки обозвал её дурой и открыл дверь криминисцениума.

Дежурный на входе приветливо кивнул и покосился на сканер, после чего кивнул ещё раз: проходи.

- Эй, Ник! - крикнул он вслед. - Тебя опять облили краской. Вся спина красная.

- Вот стерва! - Никки завертелся перед мутным зеркалом в холле, пытаясь оценить ущерб.

- Да шучу я, шучу, - добродушно захохотал дежурный. - На прошлой неделе тут пара придурков развлекалась с краской, но их уже повязали за преднамеренный материальный ущерб. Увидишь - привет передавай.

Никки в двух словах объяснил ему, что думает о подобных шутках и направился к арсеналу. Выбрал пистолет.

- А ты сегодня серьезно настроен! - хмыкнул дежурный.

- Чтоб десять раз не ходить...

- Ну, удачи. Она тебе понадобится.

Никки пожал плечами и шагнул в лабиринт полутемных коридоров, залов и закоулков.



***



Почти у самого входа валялся пьяный. Никки перешагнул его даже не поинтересовавшись содержимым карманов. С падалью пусть разбираются слабаки, а его эти гроши не интересуют. Дальше.

Лишь когда навстречу стали попадаться относительно хорошо одетые типы, Никки приступил к делу. Обобрал двоих. Третьего. Уже не гроши, но ещё не деньги. Он углублялся в каменный лабиринт, отслеживая степень опасности по номерам домов.

Ближе к концу сороковых номеров навстречу попался некто рослый и смуглый, с толстенной золотой цепью на шее, пальцы в перстнях, на перстнях - камни. На поясе - ножны с каким-то жутким тесаком.

- Стоять! - негромко, но отчетливо произнёс Никки, наводя пистолет. - Золото, бумажник, часы выложи на землю и вали отсюда.

Вместо ответа клон без разбега прыгнул в его сторону. Нож непостижимым образом успел оказаться в его руке. Никки выстрелил.

Закончив собирать добычу, он не удержался и дал поверженному противнику пинка: золото теперь было перемазано кровью, а царапина от ножа противно саднила.



***



Остаток ночи он провел курсируя между сороковыми и пятидесятыми номерами. Разобрался ещё с двоими, одного подстрелил, поучаствовал в паре избиений и групповом изнасиловании, сбыл добычу скупщику и даже успел слегка набраться в автоматическом баре.

Около шести утра он пошатываясь выбрел к выходу. Пьяный мужик лежал там же, где и раньше. Мертвый, что ли? Никки стало любопытно. Тщательно прицелившись, он пнул лежащего в район печени. Тот застонал.

- Живой, значит, - удовлетворенно констатировал Никки и вышел в комнату с арсеналом.

- Стой где стоишь, парень, - сказал дежурный, едва приметив его в дверях. - Надо убедиться, что тебя не переклинило. Слишком уж резво ты сегодня погулял.

Никки заволновался. Переклинило - значит увлекся и перестал различать границы дозволенного. В этом случае его нельзя выпускать в город, к людям, пока не придет в себя. Это с клонами можно делать что угодно, а начни он так вести себя с людьми - мигом снова окажется в криминисцениуме, но уже не в качестве охотника.

Есть такое специальное отделение, для блатных. Туда направляют всех осуждённых, служить добычей для тех, кому воровской кодекс позволяет работать только “по живому мясу”. Оттуда не возвращаются, а обрабатывают там долго, вдумчиво, со знанием дела. И даже по окончании процесса клоны осуждённых продолжают приносить пользу в роли добычи в общественном криминисцениуме.



***



Все сложилось почти случайно после того, как законодатели додумалась расставить жирные точки в ряде острейших социальных вопросов. Клон не является полноценным человеческим существом. У кого есть потребность в преступлении - пусть реализует её на бесправных болванах. За преступления против людей - радикально жестокое наказание. Существующий криминалитет неисправим, но его можно употребить на пользу общества как фактор устрашения.

Изменения эти случились не одновременно, но вместе они привели к вырождению пенитенциарной системы в сеть поддерживаемых государством криминисцениумов. Производство клонов и “заправка” их деньгами оказались намного дешевле охраняемых тюрем, а количество преступлений людей против людей снизилось до нечувствительного уровня.

Не все были довольны новой реальностью. Кому-то не нравилась жестокость приговоров, кого-то волновали этические вопросы и то, что преступления де-факто поощрялись государством, многих пугало воздействие такой системы на общественное сознание. Больше всего надрывались защитники прав клонов, но даже на них, по большому счету, всем было плевать.

- Ты в порядке, Ник, - заявил дежурный, выключая сканер. - Добро пожаловать в мир людей. И не пропивай всё сразу.

- Да уж постараюсь.



***



Мысль срезать путь через переулок оказалась крайне неудачной. Его ждали четверо.

- Стоять! - Он немедленно узнал в говорившей давешнюю истеричку с хлыстом. Только на сей раз в руках у нее был пистолет. - Подготовьте его.

Кто-то подошел к Никки сзади и повесил на шею табличку. Скосив глаза вниз, он прочитал: “Я больше не обижаю клонов”. Пару раз сверкнула фотовспышка.

- Движение За Этичное Обращение С Клонами приговорило тебя к ликвидации. Ребята, приступайте.



Илл. Анастасия Тарасова


 <<< Средство от зависти        Адвокат Господа >>>